Как царь развенчанный стоит могучий лес. 
У ног его лежит пурпурная одежда… 
А в светлой глубине торжественных небес 
Не хочет умереть последняя надежда. 


Есть ласка вешняя и в нежности лучей, 
Уже слабеющих, склоненных и прощальных… 
Есть радость вешняя и в ясности моей, 
В бесстрастье этих дум, глубоких и печальных. 


Листы увядшие и мертвые шуршат. 
И как у мертвых тел, упитанных мастями, 
Унылый есть у них могильный аромат, 
Мне в душу веющий бесстрастными мечтами. 


И радует меня покой души моей, 
И сердце кроткая пленяет безнадежность. 
Объемлет всех врагов, объемлет всех друзей, 
Как ласка осени — прощающая нежность.