«О, смертное племя, 
Бессмертных страшись! 
Бразды они держат 
В предвечной деснице, 
И делают боги 
С людьми, что хотят. 


Кто ими возвышен, 
Тот бойся их дважды! 
На скалах и тучах 
Расставлены стулья 
У трапез златых. 
Подъемлется распря — 
И падают гости 
С бесчестьем и срамом 
В ночные глубины, 
И, скованы мраком, 
Вотще правосудья 
Невинные ждут. 


А боги пируют, 
В веселии вечном, 
У трапез златых; 
С вершин на вершину 
Ступают чрез бездны, — 
И к ним из ущелий 
Дыханье титанов, 
Задушенных в безднах, 
Восходит туманом, 
Как жертвенный дым. 


Свой взор благодатный 
Они отвращают 
От целых родов, 
И вновь повторенный 
Лик деда во внуках, 
Когда-то любимый, 
Узнать не хотят». 


Так пели три Парки. 
И старец-изгнанник 
В подземной пещере, 
Той песне внимая 
И думая думу 
О детях и внуках, 
Качал головой.