    
|
Баллада о Дон КихотахУ Москвы у реки, в переулке Глубоком, дульцинеи взирают из окон, — ждут, когда возвратятся с работы донкихоты, и на синем огне из весёлой крупы сочиняют супы. Их немного состарило время — века и заботы, но... идут донкихоты. Вот они поднимаются постепенно на свои этажи, на свои чердаки, и гремят каблуки по ступеням, и поют соловьями звонки. Дульцинея, встречай! Вот он входит усталым шагом с краснопресненскими ландышами в руке, не в доспехах и не со шпагой, а в рабочем своем пиджаке. Дульцинея, а помнишь своего Дон Кихота в минувшие года? Дульцинея, а помнишь: уходила пехота неведомо куда, где того и гляди встретит смерть на пути, стукнет пуля в висок наискосок, и смолкнет скучный ее голосок... А рыцарский скарб — по музеям весь: стали музеям мечи ценнее, но гранату за пояс, винтовку наперевес и "Ты не плачь, я вернусь, Дульцинея!" ...Да, живут донкихоты! Я касаюсь в толпе их руки. Да, я слышу — с рассветом гремят башмаки вдоль реки. Да, взирают из окон, да, глядят, как над городом вечер синеет нежданный... В переулке Глубоком, как столетья назад, дульцинеи жаждут свиданий.
На главную |
