    
|
Старые усадьбыДома косые, двухэтажные,
И тут же рига, скотный
двор,
Где у корыта гуси важные
Ведут немолчный
разговор.
В садах настурции и
розаны,
В прудах зацветших
караси,
— Усадьбы старые
разбросаны
По всей таинственной
Руси.
Порою в полдень льется
по лесу
Неясный гул, невнятный
крик,
И угадать нельзя по
голосу,
То человек иль лесовик.
Порою крестный ход и
пение,
Звонят вовсе колокола,
Бегут, — то значит,
по течению
В село икона приплыла.
Русь бредит Богом,
красным пламенем,
Где видно ангелов
сквозь дым…
Они ж покорно верят
знаменьям,
Любя свое, живя своим.
Вот, гордый новою
поддевкою,
Идет в гостиную сосед.
Поникнув русою головкою,
С ним дочка — восемнадцать
лет.
— «Моя Наташа
бесприданница,
Но не отдам за бедняка».
—
И ясный взор ее туманится,
Дрожа, сжимается рука.
— «Отец не хочет…
нам со свадьбою
Опять придется погодить».
—
Да что! В пруду перед
усадьбою
Русалкам бледным плохо
ль жить?
В часы весеннего
томления
И пляски белых облаков
Бывают головокружения
У девушек и стариков.
Но старикам —
золотоглавые,
Святые, белые скиты,
А девушкам — одни
лукавые
Увещеванья пустоты.
О, Русь, волшебница
суровая,
Повсюду ты свое возьмешь.
Бежать? Но разве любишь
новое
Иль без тебя да проживешь?
И не расстаться с
амулетами,
Фортуна катит колесо,
На полке, рядом с
пистолетами,
Барон Брамбеус и Руссо.
На главную |
