    
|
Красный треугольник
Ой, ну
что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою
я перед вами, словно голенький,
Да, я с
Нинулькою гулял с тетипашиной,
И в
«Пекин» ее водил, и в Сокольники.
Поясок
ей подарил поролоновый,
И в палату
с ней ходил в Грановитую,
А жена
моя, товарищ Парамонова,
В это
время находилась за границею.
А
вернулась, ей привет — анонимочка,
Фотоснимок,
а на нем — я да Ниночка!
Просыпаюсь
утром — нет моей кисочки,
Ни вещичек
ее нет, ни записочки,
Нет как
нет,
ну, прямо,
нет как нет!
Я к ней,
в ВЦСПС, в ноги падаю.
Говорю,
что все во мне переломано,
Не серчай,
что я гулял с этой падлою.
Ты прости
меня, товарищ Парамонова!
А она
как закричит, вся стала черная —
Я на
слезы на твои — ноль внимания,
И ты мне
лазаря не пой, я ученая,
Ты людям
все расскажи на собрании!
И кричит
она, дрожит, голос слабенький,
А холуи
уж тут как тут каплют капельки,
И Тамарка
Шестопал, и Ванька Дёрганов,
И еще
тот референт, что из «органов»,
Тут как
тут,
ну, прямо,
тут как тут!
В общем,
ладно, прихожу на собрание,
А дело
было, как сейчас помню, первого,
Я, конечно,
бюллетень взял заранее
И бумажку
из диспансера нервного.
А
Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
А как
увидела меня, вся стала красная,
У них
первый был вопрос — свободу Африке? —
А потом
уж про меня — в части «разное».
Ну, как
про Гану — все в буфет за сардельками,
Я и сам
бы взял кило, да плохо с деньгами,
А как
вызвали меня, я свял от робости,
А из зала
мне — давай, брат, все подробности! —
Все, как
есть,
ну, прямо,
все, как есть!
Ой, ну
что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою
я перед вами, словно голенький,
Да, я с
племянницей гулял с тетипашиной,
И в
«Пекин» ее водил, и в Сокольники.
И в
моральном, говорю, моем облике
Есть
растленное влияние Запада,
Но живем
ведь, говорю, не на облаке,
Это ж
только, говорю, соль без запаха!
И на
жалость я их брал, и испытывал,
И бумажку,
что я псих, им зачитывал,
Ну,
поздравили меня с воскресением,
Залепили
строгача с занесением!
Ой, ой,
ой,
ну, прямо,
ой, ой, ой...
Взял я
тут цветов букет покрасивее,
Стал к
подъезду номер семь, для начальников,
А
Парамонова, как вышла, стала синяя,
Села в
«Волгу» без меня и отчалила!
И тогда
прямым путем в раздевалку я,
И тете
Паше говорю, мол, буду вечером.
А она
мне говорит — с аморалкою
Нам,
товарищ дорогой, делать нечего.
И
племянница моя, Нина Саввовна,
Она
думает как раз то же самое,
Она всю
свою морковь нынче продала,
И домой,
по месту жительства, отбыла.
Вот те
на,
ну, прямо,
вот те на!
Я иду
тогда в райком, шлю записочку,
Мол,
прошу принять, по личному делу я,
А у
Грошевой как раз моя кисочка,
Как
увидела меня, вся стала белая!
И сидим
мы у стола с нею рядышком,
И с
улыбкой говорит товарищ Грошева —
Схлопотал
он строгача, ну и ладушки,
Помиритесь
вы теперь, по-хорошему.
И пошли
мы с ней вдвоем, как по облаку,
И пришли
мы с ней в «Пекин» рука об руку,
Она
выпила «дюрсо», а я «перцовую»
За
советскую семью, образцовую!
Вот
и всё
На главную |
