    
|
Замбези Точно медь в самородном
железе,
Иглы пламени врезаны
в ночь,
Напухают валы на Замбези
И уносятся с гиканьем
прочь.
Сквозь неистовство
молнии белой
Что-то видно над влажной
скалой,
Там могучее черное
тело
Налегло на топор боевой.
Раздается гортанное
пенье.
Шар земной обтекающих
муз
Непреложны повсюду
веленья!..
Он поет, этот воин
зулус.
«Я дремал в заповедном
краале
И услышал рычание льва,
Сердце сжалось от
сладкой печали,
Закружилась моя голова.
Меч метнулся мне в
руку, сверкая,
Распахнулась таинственно
дверь,
И лежал предо мной,
издыхая,
Золотой и рыкающий
зверь.
И запели мне духи
тумана:
— Твой навек да
прославится гнев!
Ты достойный потомок
Дингана,
Разрушитель, убийца и
лев! —
С той поры я всегда
наготове,
По ночам мне не хочется
спать,
Много, много мне надобно
крови,
Чтобы жажду мою утолять.
За большими, как тучи,
горами,
По болотам близ устья
реки
Я арабам, торговцам
рабами,
Выпускал ассагаем
кишки.
И спускался я к бурам
в равнины
Принести на просторы
лесов
Восемь ран, украшений
мужчины,
И одиннадцать вражьих
голов.
Тридцать лет я по лесу
блуждаю,
Не боюсь ни людей, ни
огня,
Ни богов… но что знаю,
то знаю:
Есть один, кто сильнее
меня.
Это слон в неизведанных
чащах,
Он, как я, одинок и велик
И вонзает во всех
проходящих
Пожелтевший изломанный
клык.
Я мечтаю о нем
беспрестанно,
Я всегда его вижу во
сне,
Потому что мне духи
тумана
Рассказали об этом
слоне.
С ним борьба для меня
бесполезна,
Сердце знает, что буду
убит,
Распахнется небесная
бездна
И Динган, мой отец,
закричит:
— Да, ты не был
трусливой собакой,
Львом ты был между
яростных львов,
Так садись между мною
и Чакой
На скамье из людских
черепов!» —
На главную |
