…Он сидел на гранитной скале; 
За плечами поникли два темных крыла. 
А внизу между тем на далекой земле 
Расстилалась вечерняя мгла, 
И как робкие звезды в прозрачной тени, 
В городах в этот час зажигались огни. 
И сидел он и думал: «Как счастливы те, 
Кто для сна в этот миг могут очи сомкнуть! 
Только мне одному никогда не уснуть: 
Повелитель миров на немой высоте 
С безграничною властью моей, — 
Я завидую участи жалких людей, 
Я завидую тем, кто ничтожен и слаб, 
Кто жестокому небу послушен, как раб, 
Кто над грудами золота жадно поник, 
Кто безумно ликует над жертвой в крови, 
Кто в объятьях блудницы забылся на миг, 
Кто вином опьянен, кто отдался любви, — 
Только б чем-нибудь скорбные думы унять, 
Только б мертвую скуку в груди заглушив, 
Охватил бы всю душу могучий порыв, 
Только б боль от сознанья могла перестать: 
Эта боль хуже всех человеческих мук! 
Исчезают миры, пролетают века, 
Но сознанье мое — заколдованный круг, 
Но темница моя — роковая тоска! 
Я могу потушить миллионы планет, — 
Но лишь сердца в груди я убить не могу: 
От него в целом мире спасения нет, 
от него я напрасно бегу. 
Вечно все до последнего атома знать — 
Формы, звуки, движенья, цвета — 
Знать, какой вопиющий обман красота 
И что кроме обмана нам нечего ждать, 
Что за ним — пустота!.. 
И нельзя умереть, позабыться, уйти, 
Ни забвенья, ни мира нигде не найти! 
Смерти, смерти!»… 
И в грозный, далекий предел, 
Где лишь хаос царит, где кончается мир, 
Сквозь мерцающий синий эфир 
Он, как черная туча, стремглав полетел. 
Но напрасно руками он очи закрыл 
И роптал, и метался, — забвения нет: 
Ураган метеоров и звезд, и планет, 
И над грудами груды светил 
Выступают во мгле, издеваясь над ним; 
И страдающий Дух, жаждой смерти томим, 
   Будет вечно стремиться вперед, 
Но покоя нигде, никогда не найдет.