Электронная библиотека | Биография Татьяна Толстая

Назад

Инспектор русского языка

      Одноклассник, энтузиаст международных связей, позвонил в тот период моей жизни, когда все надоело. Хотелось одного: лежать в прохладной комнате, тихо перелистывая какое-нибудь ротапринтное издание.
      - Есть вакансия инспектора русского языка в Швеции. Контракт на год. Берешь?
      - Кого и зачем инспектировать?- спросила я и закрыла глаза.
      - Насколько я понимаю, тебе придется ездить по гимназиям и проверять знания учеников.
      - Как оплачивается этот адский труд?
      - Платят столько же, сколько и местным учителям. Они, правда, бастуют: наверно, на вторую яхту не хватает бедолагам. Но для нашего человека там Клондайк. Желающих полно. Да или нет?
      - Согласна.
      Моя первая школа оказалась старой шведской гимназией и поэтому располагалась в центре города, в парке. Я шла по аллее и думала: если бы я родилась здесь, в маленьком городке, где всюду видна забота о человеке, где нет ни воровства, ни злых лиц, где в общественных туалетах пахнет лепестками роз - стала бы я изучать русский язык?
      На пороге школы меня встретила Кристина, учительница русского языка, активистка движения "Старимся естественно". Она гордилась признаками старости - седыми волосами и морщинистой шеей, ходила зимой и летом в удобных лыжных ботинках и во всем мятом, хлопчатобумажном. Мужчин рассматривала как часть природы, что-то вроде членистоногих. Отпуск проводила в горах, с посохом, или выезжала с подругой в лес и следила за полетом птиц: наблюдала, куда птица летит и где сядет. Из всех русских писателей больше всего любила Виталия Бианки.
      До начала уроков я зашла в учительскую посмотреть, по каким учебникам будем работать. Похожий на Чехова мужчина в ковбойке и немолодая женщина в майке, напрасно не носящая бюстгальтер, пили кофе. На низком столе лежали свежие газеты, горели свечи. Просто так, для уюта.
      - Вот наша гостья из России, инспектор по русскому языку,- представила меня Кристина.
      Мужчина и женщина оторвались от кофе и скорбно посмотрели на меня.
      - Добро пожаловать,- сказала учительница в майке и уткнулась в газету.
      Чехов достал зубочистку и стал ковырять в зубах - совершенно напрасно, никакой еды вокруг не было.
      На полке у окна лежали учебники и хрестоматии по русскому языку. Ученики, к которым мне предстояло идти, занимались по новому учебнику. Он назывался "Давай!". Сегодня предстояло читать текст номер двадцать, "Обед Ивана".
      Иван
      Что это?
      Тамара
      Это твой суп.
      Иван
      Запах хорош. Что это за суп?
      Тамара
      Суп называется борщ.
      Иван
      Будет ли горячее?
      Тамара
      Да, сосиски в соусе. Приятного аппетита.
      После чтения и разбора диалога Ивана и Тамары предлагалось выучить наизусть несколько упражнений для расширения кругозора и знакомства с русскими реалиями.
      Упражнение 1.
      Это Антон. Он дома. Там и собака.
      - Ваши родители еще живы?
      - Да, они еще живы.
      - Твой отец, он женат?
      - Да, женат.
      - Твоя мать, она работает на заводе?
      - Нет, она пенсионер, но часто ходит в клуб.
      У меня начала кружиться голова, но я строго сказала себе: спокойно, учебник издан и по нему учатся. Я углубилась в чтение. Все тексты и упражнения дышали добротой и покоем. Ни одного дурного слова о нашей жизни! И отношения между людьми - чистые, продезинфицированные: "Семен Петров молодой рабочий. Его жена Галина - лаборантка. Хороша и удобна их квартира в Москве. Их работа - интересна. Вечером Семен Петров и Галина ходят в кино. Раз в неделю они идут в гости. Там они танцуют и веселятся. Отпуск они проводят в Сочи".

 Мы с Кристиной вошли в класс. Два мальчика и две девочки сидели под портретами Достоевского и Бродского. Больше желающих изучать русский язык в школе не было. Слева от доски висела цветная фотография очереди к мавзолею в зимней Москве, справа - текст, отрывок из "Домостроя": "Юноша должен иметь душевную чистоту, походку скромную, голос умильный, речь пристойную, при старейших должен молчать, стыдливостью украшаться. За обедом - не кашлять, не плевать, а придется плюнуть, то сделать это, отворотясь от людей, да ногой потереть".
      - Как тебя зовут?- спросила я восьмиклассника, волосы которого были такими белыми, что я подумала: через пятьдесят лет он поседеет, а никто и не заметит. Мальчик опустил голову. Он никак не ожидал, что незнакомая тетка начнет его спрашивать. Собравшись с духом, он прошептал: "Кристер".
      - Тебе нравится, Кристер, русский язык?
      - Не очень,- ответил бедный мальчик, заливаясь краской. Зато второй ученик, красивый африканец, говорил бегло и явно был здесь первым учеником.
      - Мой отец учился в Союзе, кончил Тряпку в Питере.
      - Что кончил?
      - Текстильный институт. А мама с Кубани, лимитчица.
      С тобой все ясно, подумала я. Девочки смотрели на нас с испугом и, кажется, не понимали ни слова. Кристина нервничала, а зря. Если ученик может сказать по-русски: "Я живу в Швеции и изучаю русский язык", так ведь это замечательно, пятерка. Выучить русский язык невозможно. Три мальчика, четыре мальчика, но пять мальчиков. Почему? Что произошло? А запомнить и правильно употреблять все эти подъехал, въехал, заехал, съехал, выехал...
      - Может быть, они напишут что-нибудь, а я дома проверю?
      - Нет, нет,- замахала руками Кристина.- Они писать не умеют. Лучше попросим их прочитать стихи. Мария, прочти стихотворение про кота.
      Мария вздохнула и старательно прочла:
      Как повадился коток
      К бабке Марье в погребок
      Есть сметанку да творог.
      - Теперь ты, Грета.
      Грета без запинки продекламировала:
      Папочка и мамочка
      Заснули вечерком,
      А Ванечка и Танечка
      В Африку бегом.
      - Поздравляю,- сказала я.- Для второго года обучения неплохо.
      За год работы инспектором я объехала двадцать гимназий. Всюду было мало школьников, учивших русский, но они были, и у каждого была какая-нибудь тайная страсть. Один коллекционировал советскую военную форму - специально ездил за товаром в Выборг. Самым ценным экспонатом был генеральский мундир: вся грудь в пионерских значках. Там, в Выборге, ему сказали, что это ордена Второй мировой войны. Другой собирал таблички и вывески из России: "За ветхое белье прачечная ответственности не несет", "Срочно требуется зав. мозольным кабинетом", "Кассир плохо слышит. Говорите как можно громче".
      Через полгода я стала угадывать учителей русского языка сразу. Не могу объяснить почему. По-видимому, контакты с Россией и ее народом производят на жителей Скандинавии сильное впечатление. Происходят необратимые изменения. Купив павлово-посадскую шаль - красные розы по зеленому полю,- некоторые учительницы уже не снимают ее никогда, кладут ее на стол как скатерть или, сшив вместе три штуки, покрывалом на кровать.
      Учителя-мужчины любят носить косоворотку и буденовку, в знак любви к стране Советов. Мои шведские собеседники, хозяева, коллеги - все убеждали меня, что раньше мне жилось лучше. "Хорошо было в СССР! Низкие цены, приветливый народ. Не было этой ужасной американизации. Все делалось бескорыстно, от широкой русской души. А теперь все только деньги, деньги..."
      - Но ведь при старых порядках я бы тут с вами не сидела.
      - Да, при тоталитарной системе ты не могла зайти в "Березку" и купить бутылку виски. Но разве социальное равенство не важнее американского виски?
      - Бог с вами,- сдавалась я.- Сменим тему. Поговорим о яйцах Фаберже.
      Моя пятая школа была одноэтажной типовой новостройкой. Внутри - все как обычно: старшеклассники целуются, сидя на подоконниках, учителя пьют кофе в учительской. Никто не носится по коридорам, последняя драка была зафиксирована перед войной. Здесь моим коллегой был молодой учитель Ларс. Он и вел себя по-молодежному, носил тельняшку, на урок приходил с балалайкой, садился на стол и запевал:
      Девушки, весна, весна
      Идет из-за Урала.
      Ученики подхватывали хором:
      Девушки, война, война,
      А молодость пропала.
      - Я создаю в школе русский дух,- объяснял Ларе свою методику.- Так легче понять вашу историю и культуру.
      В этом классе мне пришлось проводить тест среди десятиклассников. Ответы я храню до сих пор.
      "Меньшевиками в России называли сторонников Меньшикова".
      "Любимым фаворитом Екатерины Великой был Броненосец Потемкин".
      "Станции метро "Достоевская" и "Маяковская" названы в честь жен писателей".
      Ларе пригласил меня домой, на русский ужин: моченая брусника, сушки, мармелад. К этому подавалась наливка "Огни Мурманска".
      - Хочу жениться на русской девушке, но побаиваюсь.
      - Чего же ты боишься?
      - Что русская девушка позарится на мое добро. А для меня главное любовь.
      Я огляделась вокруг. Зариться было не на что. Видавший виды диван, на полке пластинки фирмы "Мелодия" и комплект журнала "Крокодил", в углу кирзовые сапоги. На гвоздике висела пара лаптей.
      - Ищу бескорыстную русскую подругу,- повторил Ларе, подавая мне пальто.
      Когда я спускалась по лестнице, он вышел на площадку и, чтобы сделать мне приятное, пропел;
      Подари мне, сокол,
      На прощанье саблю,
      Вместе с вострой саблей
      Пику подари.
      По дороге в гостиницу я увидела, что чей-то бумажник, лежавший с утра на скамейке у автобусной остановки, был уже припорошен снежком. По свежему снегу было написано:
      "Кто потерял?"
      Прошло три года, но работу инспектора по русскому языку мне не забыть.
      Я люблю всех моих шведских учеников, хотя, уехав из Швеции, больше их не встречала. Иногда я перечитываю то, что они писали. Я не помню, как звали ту девушку, которая написала в выпускном сочинении: "Моя школа лежит в озере". Про себя я называю ее девой Февронией, а школу, опустившуюся на озерное дно, как и всю Швецию,- град Китеж.

Вперед

Электронная библиотека | Биография Татьяна Толстая